Уэссекс завоевывает Англию.

 

Как династия Альфреда завоевала Англию.

 

После смерти своей сестры Этельфлэд, Госпожи Мерсийцев, в 918 году, Эдуард Старший, король Уэссекса, пошел на Мерсию в 919 году, сверг дочь Этельфлед с ее позиции королевы “де-факто”, и Мерсия была присоединена к его королевству. Он не был коронован как король Мерсии.

 

Но это было не все. Как повелитель Саутумбрии, он доминировал над всей Британией. В 920 году Эдуард встретился с Константином, королем скоттов, Рагнальдом, королем Йорка, королем Стратклайда, и Элдредом Бамбургским, английским правителем северной Нортумбрии, и всеми теми правителями, которые признавали власть Эдуарда. Уэльские принцы уже поклялись в своей верности. Это была впечатляющая кульминация карьеры успешного экспансионизма.

 

920 год это вероятно наиболее подходящая дата, чтобы прекратить говорить о королевстве Уэссекс и начать говорить о королевстве Англия. Наследники Эдуарда Старшего в X веке называли себя королями или императорами Англии или даже всей Британии. Их претензии на господство над всей Англии были в основном обоснованы.

 

Но работа по приведению всей Англии под королевский контроль не была закончена в 920 году. Прямой контроль над Нортумбрией ускользнул от Эдуарда. Там по-прежнему был король в Йорке и он был могущественным человеком. И существование отдельного королевства оставляло Англию открытой для дальнейших скандинавских вторжений. Было несколько разных претендентов на трон Дублина и правление в Йорке, так что всегда была опасность, что один из них придет вместе с флотом викингов и попытается взять Йорк.

 

Политическое состояние севера в дальнейшем было неустойчивым из-за амбиций других правителей. До тех пор пока даны не взяли Йорк в 866 году, Нортумбрия включала в себя территорию от Хамбера до Ферт-оф-Форта. После этого, Нортумбрия была разделена между Йорком и мелкими английскими правителями дальнего севера, и таким образом бритты Стратклайда и особенно короли скоттов были готовы к вторжению. Короли скоттов были значимыми фигурами в этот период. Начиная примерно с 850 года, они были также королями пиктов, и поэтому они имели, по крайней мере, в теории, единоличную власть над большей частью территории современной Шотландии.

 

Когда сын Эдуарда, Ательстан, стал королем в 925 году, включение Нортумбрии в его королевство было очевидной задачей. Он немедленно занялся Йорком. Летом 927 года Ательстан взял Йорк, и снес его стены, чтобы исключить дальнейшее сопротивление, после чего ему подчинились все остальные северные правители. Семь лет спустя, Ательстан предпринял еще более амбициозный проект. В 934 году он осуществил серьезное вторжение в Шотландию, с моря и с суши. Завоевание не было его целью. Ательстан хотел собрать добычу в награду для своих последователей и заполнить свою сокровищницу, и желал впечатлить короля скоттов и остальной север своей мощью.

 

Однако ему не удалось впечатлить их, но он напугал своих врагов достаточно, чтобы вызвать ответный удар. В 937 году, король скоттов и король Стратклайда объединились с королем Дублина, человеком по имени Олаф Гутфритсон, чтобы напасть на Ательстана. Ательстан выжил в этом испытании. В великой битве при теперь не известном месте, называвшемся Брунанбург, Ательстан разбил своих объединившихся врагов, одержав победу, в которой англичане видели тогда, и в последующие десятилетия, поворотный пункт. Единство нового Английского королевства было подтверждено.

 

Должен заметить, единство королевства под управлением сильного и способного короля.

 

Ательстан умер всего лишь через два года после своей великой победы, и Олаф Гутфритсон, ожидая в Дублине каких либо событий удачных для него, немедленно двинулся, чтобы захватить Йорк. Он добился в этом успеха, и вырвал у Эдмунда, наследника Ательстана, признание своей власти не только над Йорком, но и над другими пятью городами. Значение личностного элемента в истории политики X века подчеркивает судьба этого королевства. Через два года Олаф умер, и его королевство было вскоре вновь захвачено Эдмундом.

 

Эдмунд подкрепил английскую власть на севере, уничтожив королевство Стратклайд. Вместо того, чтобы постараться удержать его за собой, он отдал его скоттам, покупая, таким образом, их дружбу, и устанавливая, как он надеялся, постоянные границы. Это было началом оставления дальних частей Нортумбрии скоттам, процесс, который занял несколько веков, прежде чем был закончен. Английские короли, центром власти которых был юг, признавали, что существовали пределы тому, чем они могли бы владеть на севере.

 

После примерно 945 года, новое королевство Англия почти 30 лет находилось в мире. Короли имели удобный случай укрепить свою власть – процесс наиболее известный из-за создания государственных органов управления, которые просуществовали, в некоторых случаях, более тысячи лет.

 

Управление новым королевством.

 

Когда мы говорим об объединении Англии династией Уэссекса, мы должны обратить внимание и на институты установленные ими, которые имели продолжительное значение, и также на персональный, династический элемент.

 

Сначала посмотрим на институты.

 

Англия может быть рассмотрена в этой связи как несколько различных сообществ, каждое из которых король контролировал и регулировал. Наиболее значительным типом сообщества было графство.

 

Графством руководил человек, которого называли элдормен, который был представителем короля с особой обязанностью вести войска (fyrd) графства на войну. Когда Уэссекс покорил остальную Англию, новая организация распространилась на Мерсию и Восточную Англию, но не на север. Характерной чертой новой организации было возведение королевских крепостей, или бургов, и определение четких границ округов вокруг них. Как в самом Уэссексе, свободные люди этих округов призывались в гарнизоны и ополчения крепостей, и для сражений под руководством представителя короля в их округе. Бурги являлись центрами торговли и сбора налогов.

 

Округа устроенные Уэссекской династией быстро развились в постоянные подразделения королевства – графства. Новые графства имели своих собственных элдорменов, и они имели постоянные графские дворы, где встречалась местная знать для решения споров местного масштаба, особенно спорных ситуаций по поводу земель. Графский двор был великолепным аристократическим собранием. Не каждый свободный человек мог бросить работу и отправиться в бург, и не каждому это было интересно. Так поступали богатые местные вожди, люди, которые были влиятельными на этой территории. Поэтому графский двор был важным собранием.

 

Подобные графства не существовали севернее реки Хамбер. Король, власть которого базировалась далеко на юге, имел там гораздо меньшее влияние. Нортумбрия имела графа (эрла) – это слово происходит от скандинавского слова jarl – который практически был мелким королем. Король Англии уравновешивал эту власть приграничного лорда, сохраняя единоличное право назначать епископов. Архиепископ Йоркский, и в некоторой степени епископ Дарэмский, были важными людьми в королевстве, и его эффективными представителями на севере.

 

Графства на юге и в центральной Англии были в свою очередь разделены, в большинстве случаев на участки называвшиеся сотнями (hundreds). На территории датских поселений сотни назывались округами (wapentakes). Теоретически сотни были территориями площадью в 100 шкур, или с собираемым с них налогом в 100 шкур, но в действительности они варьировались по размеру.

 

Сотни и округа были основными подразделениями местного управления. Некоторые сотни были прежде существовавшими сообществами, другие видимо были созданы в X веке, когда появились графства. Большая часть того, что мы знаем о сотнях, имеет отношение к судебным функциям. Все члены сотни– все свободные люди – собирались каждые четыре недели для свершения правосудия, которое в основном означало контроль за кражами скота.

 

Когда о краже сообщали сотнику – главе округа – он организовывал преследование вора членами сообщества. Вора судили по гражданским законам и присуждали к уплате штрафа. Несмотря на старые обычаи, они не вешали воров. Они подвергались “божьему суду” или заручались поручительством. В последнем случае, человек доказывал свою невинность, собрав определенное количество надежных людей, которые подтверждали его заявление клятвой.

 

В датских областях та же политика осуществлялась несколько иным путем. В каждом округе двенадцать важнейших тегнов (представителей знати) выносили обвинение и арестовывали вора. Они выставляли обвиняемых преступников перед судом округа, где судебное решение выносилось теми же двенадцатью людьми, единодушно, если это было возможно, или большинством, по крайней мере, восемь к четырем, если это было необходимо. Это первые наброски английского суда присяжных и также первый пример принципа правила большинства. Кажется, что они оба имеют не англосаксонские корни, а скорее скандинавские.

 

Сотни и округа осуществляли также и другие функции. Один указ X века предусматривает назначение группы из двенадцати официальных свидетелей. Когда местные люди хотели купить или продать, они должны были привлечь двух или трех из этих людей, чтобы они присутствовали при сделке. Сотни также выполняли военные и налоговые функции. Группы из трех сотен организовывались в судебные округа (shipsokes), каждый из которых был ответственен за выставление корабля и шестидесяти человек для королевского флота.

 

Я полностью игнорировал роль церкви в управлении, но с другой стороны я вкратце рассказал вам о местном и региональном управлении в X веке. Это было довольно просто, но вполне логично. Страна была организована в местные сообщества, которые были обязаны служить королю, и ответственны за поддержание закона и порядка. Сообщества руководились собраниями его важных членов. Это все выглядит очень демократичным, последовательным и хорошо организованным.

 

Но это было аристократически и семейно ориентированное общество, и я должен закончить, напомнив вам один факт. Англия X века была обществом, в котором некоторые люди были рабами и не имели прав. Женщины обладали большим контролем над собственностью, чем после нормандского завоевания, но они не являлись частью политической структуры. Даже среди свободных не было равенства - феодальные законы оговаривали, что одни стоили 1200 шиллингов, а другие лишь 200. Феодальное законодательство, решавшее многие спорные ситуации, несмотря на попытки королей ограничить его, означало, что человек надеялся на своего лорда, семью или союзников в весьма значительной степени – личные связи значили очень много.

 

Четкая теоретическая структура, которую я изобразил, была многократно отрегулирована на практике в соответствии с региональными различиями и местными политическими реалиями. Короли систематизировали ее настолько, насколько могли, но они также были связаны личными узами с вождями и сообществами. Тогда не было понятия гражданства, на которое он мог бы опираться, не было даже единого Английского королевства.

 

По крайней мере, идея не имела политического веса. В качестве примера превращения теории в реальность, посмотрим на должность элдормена. Если быть последовательным, то должен был быть один элдормен на каждое графство. Фактически, большие территории, включающие несколько графств, управлялись одним элдорменом, который был практически суб-королем. Короли создавали таких могущественных подчиненных не из-за нежных чувств. Скорее они понимали, что, управляя разрозненным королевством, им нужно было контролировать местных предводителей. Было гораздо лучше назначить управлять сильных людей и затем контролировать их. Король сохранял их лояльными не с помощью бюрократической системы, а путешествуя по королевству и встречаясь с ними лицом к лицу, и призывая их всех ко двору три раза в год.

 

Англию часто называли великим исключением в Европе X века. Многие европейские королевства разрушались, распадались на мириады княжеств и герцогств. Англия, наоборот развивала централизирующие институты, и вышла на долгую дорогу создания национального государства. Это все верно, но я хочу отметить, что граница между английскими успехами и континентальными неудачами была тонкой. Английское единство зависело от дальнейшего эффективного использования королевской власти. Короли постоянно балансировали на грани. Превращение Англии в единое государство было долгим и иногда рискованным предприятием.